25 февраля департамент образования городской администрации при поддержке Нижегородской епархии РПЦ провел конференцию «Духовно-нравственное воспитание школьников».

Тема, можно сказать, вечная, и вряд ли были времена, когда считалось, что в деле духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения все в порядке. Однако сегодняшняя ситуация имеет свои особенности.

Во-первых, глобализация. Всемирные веяния и тенденции не признают национальных границ, а вновь построить «железный занавес», может, и можно, но вряд ли нужно. Осталась одна такая страна, называется Северная Корея. Не думаю, что кому-нибудь из россиян хотелось бы в ней жить.

Во-вторых, мир развитых стран стал очень разнообразным. Модели приемлемого поведения для разных слоев и групп населения могут очень сильно различаться.

В-третьих, то, что произошло в нашей стране в начале 90-х годов, многие политологи и философы называют цивилизационным сломом, после которого так и не произошла выработка общеприемлемой системы ценностей. Почти два десятилетия Россия находится в стадии самоопределения: каково ее место в современном мире, какова наша национальная идея?

Все перечисленные факторы усложняют и так непростую задачу духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения. Что в дореволюционной, что в советской России существовала своя система ценностей, были механизмы поддержания этой системы, в том числе принудительного. Основа дореволюционной России – это знаменитая триада «самодержавие, православие, народность». В советской России – утопическая идея коммунизма, подкрепленная «моральным кодексом строителя коммунизма».

Разумеется, всегда были инакомыслящие, всегда были нигилисты и циники, но основная масса в большей или меньшей степени существующую систему ценностей принимала. Словом, в определенные периоды времени это были устоявшиеся общества. А в таких обществах и вопросы духовно-нравственного воспитания новых поколений решались проще и эффективнее.

Но потом наступал кризис, и эти устоявшиеся общества разваливались. Речь не об экономическом кризисе, он лишь ускоряет процесс развала. Но в основе лежит кризис доверия.

Это большая тема, и в рамках данной газетной статьи не хватит места для ее аргументации. Возможно, мы вернемся к этому позже, чтобы показать, как кризис доверия разрушил такие мощные и казавшиеся незыблемыми цивилизационные системы, как Российская империя и Советский Союз. Пока же предлагается зафиксировать тезис о кризисе доверия как об основе проблем любого общества.
в целом молодежь замечательная, но…

А теперь вернемся к теме конференции. Открывал ее видеоматериал с результатами опроса учащихся городских школ и студентов СарФТИ. Вопросы были следующие:

– каких человеческих качеств, по твоему мнению, тебе не хватает?
– к кому ты в первую очередь обратишься за помощью или советом?
– стараешься ли ты жить по правилам и оправдывать ожидания близких?

Ответы были разные, но, главное, они были умные и искренние. Молодые люди и подростки говорили откровенно и раскрепощенно, не скрывая своих недостатков. Глядя на эти лица и в эти глаза, думалось, какое замечательное поколение у нас подрастает. И как-то даже не верилось, что вопросы духовности и нравственности действительно столь остры.

Выступлений на конференции было много. Обо всем в пределах газетной статьи, даже большой, не скажешь. Затрону лишь некоторые темы.

Глава администрации отметил, что город тратит очень большие средства на образование – это самая объемная статья городского бюджета. Немалые средства вкладываются в культуру и спортивно-молодежную сферу. Ссылаясь на тот же опрос, он сказал: «Смотрите, какая замечательная молодежь, но ведь в жизни она бывает и другая, и все мы с этим сталкиваемся. Почему так? И что нужно сделать городской власти, чтобы количество негатива не увеличивалось, а уменьшалось?»

Действительно, в жизни все не так хорошо. И все мы сталкиваемся с этим нередко. Но дать городской власти руководство к действию сложно. Я бы не взялся. Однако одну частную причину ухудшения молодежной среды в городе назвать могу. Мне кажется, она очевидна. Молодежь всегда и везде разная – от асоциальных элементов до будущей надежды и опоры всей страны. Но проблема Сарова в том, что лучшая часть этой молодежи уезжает и не возвращается. Прошу никого не обижаться – это образное сравнение, но остаются преимущественно «троечники», «таксисты» да читатели газеты «Саров».

С соответствующим уровнем интеллекта и воззрений на жизнь. Вот качество молодежной среды постепенно, но неуклонно и снижается – диалектический закон перехода количества в качество не отменить никому.

Конечно, сейчас въезжает немало молодых специалистов для ВНИИЭФ. Но, во-первых, зачастую они уже с семьями, это своя молодежная субкультура, имеющая не так уж много точек соприкосновения с обычной городской молодежной средой. Во-вторых, если раньше завозились молодые люди из лучших ВУЗов СССР, дающих настоящее университетское образование (пусть даже не все эти ВУЗы именовались университетами), то сегодня доля таких выпускников мизерная.

В одном из выступлений прозвучало, что одного воспитательного воздействия на подрастающее поколение мало. Нужно ставить проблему духовно-нравственного воспитания населения в целом. И якобы в Московской области именно такая программа и принята.

Тут, конечно, трудно что-либо возразить. Допустим, программу написать можно любую. Но где взять столько Песталлоци, Ушинских, Корчаков да Макаренко с Сухомлинскими, чтобы эту задачу сдюжить. И хотя очевидно, что роль семьи в деле воспитания самая главная, но сомнительно, что на поколение, пережившее цивилизованный слом, возможно эффективное воспитательное воздействие.

Но намерение, конечно, благое.

Фундамент для веры

Ну и отдельно хотел бы остановиться на выступлении протоиерея Н.Игошева, руководителя отдела образования Нижегородской епархии РПЦ. По его мнению, духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения возможно только на религиозной основе.

Поскольку у меня под рукой нет текста выступления протоиерея, воспроизведу смысл его аргументации по памяти. Материалистическое мировоззрение не признает наличия духа. Поэтому говорить о духовности применительно к материализму бессмысленно в принципе. Тот же «моральный кодекс строителя коммунизма» – это перечисление христианских заповедей, из которых вымарано упоминание о Боге. Ну и поскольку Россия – страна православная, то и духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения должно основываться на православной морали и православных ценностях.

Так как по некоторым позициям я собираюсь подискутировать с протоиереем, должен высказаться о своем отношении к религии вообще и к Русской православной церкви в частности. Когда-то замечательный русский поэт Сергей Есенин сказал так: «Стыдно мне, что я в Бога не верил, горько мне, что не верю теперь». Это и про меня. Так уж сложилось. Но и атеистом, тем более воинствующим, не был никогда. На заре перестройки, когда все мы были преисполнены радужных надежд (хотя сегодня это многие будут отрицать), решил я вступить в КПСС. В обязательных рекомендациях от заслуженных членов партии полагалось, наряду с достоинствами соискателя высокого звания, отметить и его недостатки. Мой основной недостаток был такой: «благосклонное отношение к религии».

Мне понятен смысл, заложенный в знаменитой фразе Вольтера: «Если бы Бога не было, то его следовало придумать». Потому что, процитируем теперь Достоевского, «Если Христа нет, значит все дозволено».

Только религия может создать необходимые моральные и нравственные ограничители. А они необходимы, поскольку смысла в человеческой жизни, если взять на себя смелость додумать эту мысль до конца, нет никакого. Быть убежденным атеистом – это привилегия интеллектуалов (что вовсе не означает, что все интеллектуалы обязательно атеисты), среднестатистический человек в ситуации «все дозволено» может быстро оскотиниться. Что мы повсеместно наблюдаем в окружающей действительности.

У меня есть довольно близкие родственники – истинно верующая православная семья. Я всегда по-хорошему завидовал ладу, царившему в этой семье, тому, как замечательно воспитаны все пятеро детей. Мне моих двоих так воспитать не удалось. У них в гостях я всегда отдыхал душой. При этом не надо думать, что это какие-то малограмотные люди. Глава семейства – физик, закончил университет, старший научный сотрудник. Но верил он всегда, и школьником, и студентом. И всегда ходил в церковь, хотя в шестидесятые-семидесятые годы это было просто опасно для карьеры. Старшая дочь – высококлассный хирург. А единственный сын выбрал духовный путь. Он закончил духовную семинарию, а сейчас слушатель петербургской духовной академии. Повторюсь еще раз – это вполне современные люди.

Поэтому, когда у нас в Сарове собираются открыть православную гимназию – то я «за». Лишние знания и те духовные богатства, что создала христианская цивилизация, никому не повредят. Хотя знаю, что отношение в городе к этому настороженное. Если когда-то говорилось о религиозных предрассудках, то сейчас впору говорить об антирелигиозных.

Если Церковь намерена восстановить деятельность саровского монастыря, восстановить все ранее действовавшие и построить новые храмы – то это ее дело. И наши соображения, что уже действующих более чем достаточно, просто неуместны.

Но явится ли повсеместная православизация воспитательного процесса панацеей от всех бед? В этом у меня большие сомнения. Во-первых, за людьми нужно оставлять свободу выбора. Когда-то всех заставляли верить в коммунизм. Ни к чему хорошему это не привело. А сегодня мир настолько усложнился, что универсальных рецептов, по-моему, просто не существует. Протоиерей говорил о западном мире как о постхристианском, но ведь и Россия сегодня тоже постхристианская страна. По некоторым оценкам, у нас не более пяти процентов практикующих православных. Я, откровенно говоря, слабо верю и в благостный миф о народе-богоносце, якобы существовавшем до 1917 года. Ведь сбивать кресты с церквей и грабить их в 20-30-е годы не марсиане прилетали и даже не наймиты империализма. Сам народ это и делал. Согласен, что это были не лучшие его представители, но их было очень много.

Чуть выше я приводил в качестве примера семью своих родственников. Но у них все так органично, потому что они никогда не выпадали из православной традиции. Их семье это удалось в течение всех безбожных лет. Но у подавляющей части общества эта традиция была разрушена. Восстановление – задача труднейшая и решаемая ли –  не знаю.

Путь непростой и долгий

Церковь как общественный институт на сегодня имеет относительно высокий рейтинг доверия. Но что настораживает. Невозможно избавиться от стойкого впечатления, что политики просто хотят использовать Православную церковь в своих политических целях. Конечно, что с них взять, с политиков.  Как говорится, Бог им судья. Печально, что сама Церковь в лице своих иерархов, судя по всему, не против. По-видимому, им (иерархам) проще и приятнее общаться с власть предержащими, чем с паствой. Но ведь святые апостолы всегда были со слабыми и гонимыми, а не с сильными мира сего.

Важнейшая функция Церкви – нравственная оценка происходящего, в том числе, и, в первую очередь, нравственная оценка действий власти. Сегодня этой оценки мы не слышим. Хотел бы ошибиться, но мое ощущение, что Русская православная церковь позиционирует себя как часть государственной машины.

Скажу так: я готов поверить церкви, глава которой Христос, но не готов некритично относиться к бюрократической структуре, которую сегодня возглавил патриарх Кирилл, завтра возглавит еще кто-то.

Люди есть люди, и я не верю, что рукоположение вмиг лишает человека его недостатков и пороков.

Когда Церковь подверглась притеснениям, понятно было, что принимающими священнический сан действительно движет вера. А сегодня это может быть просто удачным вариантом карьеры. Как говорится, на здоровье, но при чем тут моя душа?

Если прибегнуть к аналогии из светской жизни, то сегодня состоять в иереях так же перспективно и приятно, как когда-то в КПСС, а сейчас в «Единой России». Вон сколько в ЕР карьеристов ломанулось, что даже бывший президент Путин не раз говорил о необходимости чистки рядов.

Поэтому и остаются сомнения, что Православная церковь в ее нынешнем состоянии осилит задачу духовно-нравственного очищения общества.

Так как же решить проблему, рассматривавшуюся на конференции? Скажу честно, не знаю. Ясно лишь, что это очень непростой и долгий путь, не имеющий окончательного решения. Ясно также, что без преодоления кризиса доверия ничего не получится. В самом пессимистическом варианте развития событий наша цивилизация перестанет существовать. Останется большая территория, заселенная разными группами людей, расползающаяся к разным центрам влияния. Дай бог, чтобы этого не случилось.

Петр Хвень