20 лет назад, 26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов СССР. Это были выборы, в которых каждый из граждан страны (кроме, возможно, самых пожилых жителей Прибалтики и Западной Украины) участвовал впервые. Потому что это были первые альтернативные выборы.

Как это было в прошлом веке

Для тех, кто не знает или забыл: выборы в СССР проводились и до этого. Но всегда на одну депутатскую вакансию был один кандидат. Сформировать весь список кандидатов – была важнейшая и сложнейшая, сродни искусству, задача партийных органов. Потому что требовалось соблюсти зачем-то установленные пропорции по половозрастному, профессиональному, образовательному и многим другим критериям. Короче: ткачих, поварих и баб Бабарих в каждом выборном органе должно было быть строго установленное количество. Все вместе это называлось «нерушимым блоком коммунистов и беспартийных».

Но народ на выборы ходил. Отчасти по принуждению, отчасти по привычке. При каждом избирательном участке открывался в день голосования буфет. А там и пива выпить можно (в Арзамасе-16 даже чешского!), и бутербродиком с каким-нибудь дефицитом (слово было такое) закусить. Или для семьи хороших шоколадных конфет и фруктов прикупить.

Да и задача выбора была не вот тебе. Никаких бюллетеней-простыней с дюжиной-другой фамилий или, не к ночи будет помянуто, политических партий. Какой-нибудь один Иван Иваныч Иванов в нем и значился. Графа «Против» не была предусмотрена – как можно.

Хотя на каждом избирательном участке в обязательном порядке присутствовала затянутая кумачом кабина, заглядывать туда считалось дурным тоном и чуть ли не диссидентством. Получил бюллетень – и прямым ходом к урне. А в бюллетень можно даже и не смотреть. Зачем?

Ну, соответственно, и результаты голосования за кандидатов вышеупомянутого блока были тоже не ниже 99,9%.

Зачем он это сделал?

Понятно, что инициатором проведения альтернативных выборов был генсек КПСС М.Горбачев. Но зачем он это сделал? Чем его не устраивала сложившаяся десятилетиями ритуальная бессмыслица, именуемая выборами?

Причин может быть много. Возможно, Горбачев искренне верил, что термин «социалистическая демократия» – не придумка партийных схоластов, а реально возможная вещь.

Горбачев устанавливал активные контакты с Западом и, разумеется, хотел ему понравиться. Отсутствие реальных выборов в СССР было одним из основных общеполитических упреков в наш адрес.

Но самое главное все же в другом. Страна все глубже и глубже погружалась в кризис дефицита всего. Конечно, за «железным занавесом» можно было скрывать от большей части населения истинный уровень жизни «за бугром», да и то относительно. Но скрыть снижение уровня жизни в своей стране – невозможно.

А КПСС всем рулила, но за все и отвечала. Наиболее продвинутые лидеры партии это отчетливо понимали. И попытка превращения декоративных выборных органов в реальные – это еще и разделение ответственности.

В обществе же к этому времени основной идеей стало неприятие власти КПСС. Эта всеобъемлющая идея на непродолжительное время объединила массы людей, впоследствии оказавшихся в самых разных политических лагерях.

Те немногочисленные люди, что ведут дневниковые записи, – молодцы. Думаю, что даже в, казалось бы, устоявшейся жизни почитать личные впечатления десяти-пятнадцатилетней давности очень интересно. Что же говорить о том бурном периоде, начавшемся со второй половины 80-х годов прошлого столетия.

Страна накануне первых альтернативных выборов была уже во многом другой, чем всего пару лет назад. Разрешенная гласность свое дело сделала. Многометровые очереди к газетным киоскам за свежими «Московскими новостями» и «Огоньком» – думаю, такого мы не увидим больше никогда. Обязательные полуночные просмотры программы «Взгляд» с последующими обсуждениями в «курилках».

Народу по окончании официального рабочего дня особо делать было нечего. Бизнес, поглощающий нынче все время у многих, еще был уголовно наказуемым деянием, тогда еще даже «цивилизованных кооператоров» не разрешили. Вот вся неиспользованная энергия и уходила в политику. Раньше это были кухонные разговоры, а стали уличными и вообще повсеместными. А тут еще и выборы.

Невиданное ноу-хау

Схема предстоящих выборов, утвержденная ЦК КПСС, была далека от стандартных демократических выборов. Предполагалось всенародно избрать на альтернативной основе 1500 депутатов по территориальным и национально-территориальным округам. Право выдвижения имели трудовые коллективы.

Но и для этих кандидатов существовала еще одна ступень отсева – так называемые территориальные собрания избирателей. Это было наше невиданное выборное ноу-хау.

Помню, мы ездили на такое собрание в Арзамас, где пытались отстоять наших кандидатов: академика Сахарова и главного инженера завода «Авангард» Бережного. Но мы были в Арзамасе в меньшинстве и вообще инородным телом, и наши кандидаты не прошли. А прошли голосованием  рабочий из Выксы – Ефимов и комсомольский вожак из Навашина – Наумов. Позже оба они и были избраны, на чем их прежние карьеры завершились. По окончании срока депутатских полномочий Наумов стал директором областного департамента образования (сегодня – министр). А рабочего Ефимова определили «выксунским Лутиковым» – он долго возглавлял тамошний КУМИ. Может, и сейчас возглавляет, не знаю.

Но помимо 1500 всенародно избранных, народными депутатами должны были стать еще 750 человек от различных общественных организаций, в том числе 100 – от КПСС. По ним голосование проводилось на пленумах и конференциях этих организаций. Это было вообще невиданное дело и сразу вызвало резкую критику в обществе. А 100 кандидатов от КПСС вмиг окрестили «красной сотней».

Можно констатировать, что КПСС попыталась держать предстоящие выборы под контролем хотя бы на стадии отбора кандидатов. Отбор этот был вполне управляемым. Но сами выборы получились вполне демократичными. Я бы даже сказал: возможно, самыми демократичными и, безусловно, самыми чистыми изо всех проведенных за эти два десятилетия. Парадокс? Возможно.

Но этот парадокс вполне объясним. К этому времени КПСС не была единым монолитом, объединенным общей идеей или общим страхом. Как единственно возможный в то время способ реализации политической активности партия объединяла людей очень разных, порой противоположных взглядов. В формально единой партии реально существовало как бы несколько партий.

Интересна история «красной сотни». Список кандидатов для голосования на пленуме ЦК подготовил лично Горбачев. В него он включил ровно 100 человек, ни единым больше. Для прохождения требовалось набрать не менее половины голосов участников пленума. По результатам тайного голосования последним оказался Е. Лигачев (76 – против), а предпоследним – А.Яковлев (57 – против). Но поскольку и тот и другой набрали больше половины голосов – оба стали народными депутатами. А будь в списке хоть на пару человек больше – не быть бы им обоим в депутатах.

Парадоксы

Ну и немного о результатах тех выборов. Несмотря на критикуемое несоответствие демократическим стандартам, население поучаствовало в них очень активно. Хотя его (население) впервые туда никто не гнал. В голосовании 26 марта приняло участие 89,9% избирателей. Больше такой явки не было никогда.

Вот комментарий органа ЦК КПСС, газеты «Правда» от 5 апреля 1989 года: «Безо всяких «напоминаний» о необходимости выполнить свой патриотический долг люди пришли на избирательные участки, чтобы поддержать тех, кто заслужил доверие народа».

В итоге выборов 85% избранных народных депутатов оказались представителями КПСС. Но на этих выборах КПСС потерпела сокрушительное поражение.

Еще один парадокс? Да, но только кажущийся. Горбачев настоятельно рекомендовал пройти через выборы всем секретарям парторганизаций. И очень многих из них избиратели «прокатили», в том числе 30 первых секретарей обкомов и крайкомов. А в «колыбели революции», Ленинграде, вообще случилась катастрофа: провалились все до единого партийные и советские руководители, включая командующего военным округом.

Опальный на тот период времени Б.Ельцин с колоссальным отрывом победил в Москве, набрав почти 90% голосов (умудрились же основным кандидатом от КПСС против него выставить директора автозавода, производившего неликвидные автомобили, и с «говорящей» фамилией – Браков).

Неудивительно, что заседание Политбюро 28 марта было очень бурным. Несмотря на бравурную оценку Горбачевым результатов выборов, многие были очень недовольны. Тогда же впервые прозвучали обвинения в адрес СМИ в получении «не тех» результатов, позже ставшие общим местом.

Но несмотря на колоссальное недовольство партийной верхушки результатами выборов, КПСС не пошла ни на их фальсификацию, ни на отмену. Что, несомненно, делает ей честь. Особенно на фоне некоторых нынешних избирательных кампаний с участием правящей партии.

Для чего я ударился в эти воспоминания? Считаю, что фактическое умолчание в СМИ этой важной для страны даты выглядит довольно странно. Когда-то про любой очередной съезд КПСС нам объявляли как о событии всемирно-исторического значения. Хотя никаким таким значением там и не пахло. Выборы же 1989 года – это, говоря языком авиаторов, точка невозврата. После этого вернуться в исходную точку уже невозможно. Разумеется, и после были развилки, на которых развитие страны могло идти в разных направлениях, да и еще будут. Но в направлении, существовавшем до 26 марта 1989 года, – уже нет.

Молодежь вправе знать историю страны, а очевидцам тех событий не следовало бы их забывать.

П. Хвень