Владимир Назаров  – человек особенный. Об этом в Сарове известно практически каждому человеку. Конструктор и испытатель, многие годы проработавший во ВНИИЭФ,  по складу он – гуманитарий. А вернее сказать, относится к той когорте людей, которых называют «физики и лирики». Потому что хорошо разбирается и в точных дисциплинах, и в политике, и в истории, и в социологии.

Но нам, журналистам, он ближе, конечно, своими филологическими исследованиями. Ведь на протяжении всей своей жизни Владимир Александрович увлекается творчеством русских писателей и поэтов. И не просто увлекается, а проводит исследования  и делает свои маленькие открытия в этой области. Издает книги. А вот Александр Сергеевич Пушкин – его особенная любовь. И о нем, его творчестве он изучил столько материалов, что, пожалуй, может потягаться в знаниях с профессиональными пушкиноведами. Сегодня же в нашей газете он рассказывает не об «иконописном» Пушкине, а о поэте – человеке со всеми его страстями, переживаниями и неоднозначными поступками. Ведь искренность поступков всегда формирует более объективный образ, но гениальность, уникальная гениальность Пушкина – его индивидуальная особенность. И любовь к этому великому  поэту обязательно переживет еще не одно поколение русских людей.

И вот эссе Владимира Александровича Назарова. 

В 1999 году мне пришлось участвовать в конференции, посвященной 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина. Я заметил, что некоторые доклады были посвящены не гениальному поэту, а человеку. На эту тему  решил пообщаться с заместителем директора Пушкинского Дома и услышал объяснение, из которого понял, что о Пушкине принято говорить только все самое лестное. Согласиться с этим я не мог. Мне дорог не иконописный портрет поэта, а сам  Пушкин, со всеми его грехами и недостатками. Поэтому и написал стихотворение, в котором вот такие строки:

Что гений и злодейство не совместны,
С тех пор уж человечеству известно,
Как Пушкин нам поведал эту мысль.
Ошибочны сентенции поэта.
У гения – обычные приметы…
И в финале – главное:
Нам никогда, наверно, не понять,
Что в нем случайность,
что фатальность…
Ах, нам бы эту ненормальность.

В 1811 году открылся Царскосельский лицей. Принято считать, что Пушкин в лицее был первым поэтом. Однако первым был Илличевский да и Дельвиг раньше Пушкина стал печататься в петербургских журналах. А что же Пушкин? Он наводнил лицей дерзкими эпиграммами. Не обошел стороной и своих товарищей, за что получил прозвище «француз». Многие думают, что оно означало его блестящее знание французского языка. Но это далеко не так. Все поступившие в лицей дворяне знали этот язык не хуже Пушкина. Позволю себе напомнить, что лицей открылся в 1811 году, а в 1812-м на Россию напал Наполеон, который пожег русские города и села и погубил тысячи людей. Все французское в России стало позорным, подобно тому, как во второй Отечественной войне все связанное с Гитлером было для россиян ненавистным. Поэтому прозвище «француз» было унизительно и позорно.

А вот и одна из эпиграмм, за которую поэта окрестили «французом»:

За ужином объелся я,
И Яков запер дверь оплошно.
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.

Эпиграмма стала передаваться из уст в уста лицеистами, а Кюхельбекер вызвал Пушкина на дуэль.
А вот  еще пример. В 1816 году в Царское Село приехал Карамзин. Он поселился  в китайских домиках вдали от городской суеты, где и начал писать «Историю государства Российского». Приглашал в это время к себе и Пушкина, Чаадаева, других лицеистов. Читал им отрывки из исторического труда, вызывая тем самым восхищение гостей. А Пушкин по окончании лицея пишет вот такую эпиграмму на Карамзина:

В его истории – изящность, простота
Доказывают нам без всякого
пристрастья
Необходимость самовластья
И прелести кнута.

Оскорбленный Карамзин отказывает Пушкину от дома.

А позже максимализм поэта достигает таких размеров, что его творчество выходит за рамки закона. Император решает выслать Пушкина в Сибирь. Судите сами по отрывку из его оды «Вольность»:

Самовластительный злодей
Тебя, твой трон я ненавижу.
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.

Тучи сгустились над головой поэта, а помочь ему может только Карамзин, наиболее тесно связанный с императором. Что делать? Смиряя гордость и стыд, Пушкин едет к Карамзину, который принимает его радушно, и ссылка в Сибирь заменяется командировкой на юг. Именно командировкой, а не ссылкой, как у нас принято говорить. Пушкин получает деньги на проезд и, выражаясь современным языком, зарплату, попадает в подчинение к генералу Инзову.

Чем же занимается поэт в Кишиневе? Он дерзко ведет себя в местном обществе и даже бьет по мордам молдавских вельмож, постоянно попадая под арест Инзова. А тот любит юного сорванца, но вряд ли знает, что с ним дальше делать. Однако решается допустить его в свою библиотеку, в которой хранилось много духовных книг и апокрифов. Поэт сразу же успокаивается. А результатом его пребывания в библиотеке становится «Гавриилиада», которая считалась не просто неприемлемой в самодержавном обществе, но и наказуемой по закону. Впоследствии Пушкин пытался всячески отказаться от авторства и пережил из-за нее много неприятностей.

Далее Пушкин направляется в Одессу в подчинение генералу Воронцову. Здесь его жизнь также не отличается целомудрием. Он вместе с Александром Раевским занимается наставлением рогов мужьям местных дам. И пишет эпиграмму на самого М.Воронцова:

Полумилорд, полукупец,
Полумудрец, полуневежда,
Полуподлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.

Между тем Воронцов – герой Отечественной войны, был ранен в Бородинской битве, затем участвовал в боях с Наполеоном, брал Париж. И был первым генералом, отменившим телесные наказания в своем корпусе. Он не побоялся за свою карьеру, подписав прошение к императору об освобождении крестьян от крепостной зависимости. А «полумудрец» Воронцов, прочитав эпиграмму Пушкина, не только не отказал поэту от дома, но и велел принимать его, как будто ничего не случилось.

Цепь нелепостей в жизни поэта можно было бы продолжить. Но в том-то и суть, что русский гений был просто человеком, эмоциональным и страстным. И этим он тоже нам,  людям, живущим сегодня,  близок. Но все-таки Пушкин – не только создатель нашей национальной поэзии и литературного языка, он проложил дорогу русской литературе в Европу.

В Болдине в 1830 году Пушкин написал,  помимо множества различных произведений, повесть «Станционный смотритель». Несколько лет спустя Ф.Достоевский издал свою первую повесть «Бедные люди», которая всколыхнула российскую общественность. Белинский, Некрасов, Панаев писали, что в России родился новый гений. Сам же Достоевский считал, что повесть «Бедные люди» была написана под влиянием «Станционного смотрителя». Так гений Пушкина органично переходил в гений Достоевского и других писателей и поэтов. А русская литература, переведенная на иностранные языки, показала миру всю свою грандиозность и несравнимость.

Подготовила Б.Аполлонова

P.S. Творческих, талантливых людей упорядоченные во всем люди и сегодня частенько упрекают в эмоциональности, излишней способности принимать все близко к сердцу. Мы знаем, что и Пушкин платил большую цену за  эти качества. Вспомните его историю женитьбы и смерти. Но гений без эмоций и страстей – нонсенс. Он просто не был бы без них творцом. Вот поэтому-то  мы и  любим  не всегда уравновешенного Пушкина, гения русской литературы, а вовсе не тех, кто пытался его загнать в свои «стандарты» жизни.