Тут к теще моей вчера подруга ее зашла, Марь Иванна. Потрепаться о том, о сем, перетереть разные городские и мировые проблемы.
И вот по ходу дела Марь Иванна, значит, и говорит: «Слушай, Люсь, а ты могилку покойного Сидор Сидорыча (тестя моего, то бишь, царство ему небесное) приватизировала-то, али нет еще?»
А теща моя по такой животрепещущей теме ну ни в зуб ногой. Не в курсах то есть. Разволновалась, естественно, и спрашивает: «А что, надо было?»
«Да ты что! – отвечает Марь Иванна, – как же не надо? Народ-то в очереди стоит, хвост на улицу. Я было сунулась, а мне из очереди говорят: «До конца рабочего дня не успеешь. Мы тут список очереди хотим составить и номерочки на руках написать, а ночью дежурство устроим, чтобы какой-нибудь шустрый на халяву не проскочил».
– Я обязательно приватизирую, – продолжала Марь Иванна, – а то, глядишь, к моему Акакию Акакиевичу молодуху какую рядом подложат. Против я. Да и тебе, Люсь, советую. У вас вон ведь какая могилка славная. Просторная и на центральной аллее. Если сама помирать не собираешься, приватизированное-то место завсегда можно продать какому-нито новому русскому, что побогаче.
Вот такими или примерно такими разговорами и делами озабочены в последние дни многие обитатели славного града Сарова. И ладно бы это были мыслители типа моей тещи и ее подруги. Нет, и вполне благоразумные, на первый взгляд, граждане ажиотажно осаждают «кладбищенский офис».
Профессор Преображенский когда-то очень не рекомендовал читать с утра советские газеты. А я, право, не знаю, что и посоветовать.

Саровский прохожий