С Андреем Федоровичем Редюшевым я встретилась в центре помощи населению, где ветераны примеряли праздничные костюмы, готовясь поехать на парад в Нижний Новгород. Было, конечно, приятно смотреть на принарядившихся наших защитников, а особенно – на героя моей статьи.

Чувство юмора и доброжелательность заметны и в блеске молодых карих глаз, и в речи, пересыпанной шутками и прибаутками, а точные движения выдают принадлежность к военному племени.

Из огня…

Родился Андрей Федорович 29 мая 1925 года в селе Лопатино Пензенской области, пережил голод в 32-33-м годах и потерял отца в это лихое время. Вскоре после этого – «беда одна не ходит, другую за ручку водит» – случился в доме пожар. Запылал он в сухом августе оттого, что соседи слишком близко жгли солому. Андрей вытащил маленького братишку из зыбки и убежал с ним на берег реки. Мама, вернувшись с рынка и увидев догорающий дом с упавшей крышей, свалилась без чувств. А очнувшись, увидела Андрюшу с братиком на руках и упала без чувств вторично, посчитав, что она уже на том свете…

…да в полымя

Потом помаленьку наладилось, что не исключало трудностей жизни семье без отца с тремя детьми, но за страховку дали дом, мама работала, дети росли…

В тот самый год Андрей закончил 8 классов с похвальной грамотой. Было лето, каникулы, пошли ребята на речку с ночевой. Возвращались довольные, с уловом, а на селе вой стоит. Война!

Дальше стал он работать в селе как взрослый, и в 17 с половиной лет призвали в армию. Было это 27 декабря 1942 года.

Поехали, правда, не на фронт, а в Среднюю Азию – в высшую школу штурмовиков-летчиков. Там и произошла первая встреча с Евгением Бажановым, с которым судьба сводила не раз на войне, а потом и в нашем городе…

Руководил школой сам Александр Беляков – напарник Чкалова в экспедиции на Северный полюс. С месяц побыли в Средней Азии, и вскоре будущих летчиков перебросили в Челябинск.

Жили в землянках, осваивали самолеты и одновременно сдавали зачеты по лыжам. Видимо, готовили курсантов к какой-то северной операции… Но в расчетах руководства что-то изменилось, и отправили их в Белоруссию для выполнения боевых задач.

Первое повышение в звании курсант Редюшев заработал еще в училище! Однажды при посадке самолета шасси вышли не оба – одна «нога» вывалилась, а вторая застряла.

– Мне летчик говорит: «Лезь через бомболюк ко мне, я тебе скажу, за какой трос надо дергать, чтобы вторая вышла». Я сломал перегородку, нашел трос, и вышли оба шасси.

Тогда-то я впервые на аэродроме и увидел живого Белякова. Он спрашивает у командира полка: «Кто таков тот, кто спас самолет? Повысить его в звании!» Вот и стал я из курсанта ефрейтором.

В конце апреля – начале мая 1944 года нас отправили на фронт в 5-й (ныне – 121-й. – А.Р.) севастопольский красно-знаменный авиационный полк.

Порядок в полку был такой: «свежеиспеченный» штурман должен сделать 3 боевых вылета в составе чужого экипажа, чтобы потом самолично вести самолет. Летный экипаж же состоял из командира-летчика, штурмана (он же – бомбометатель), радиста-стрелка и просто стрелка. Андрей Редюшев, окончивший курсы связи, был назначен радистом-стрелком.

– Так вот. Наш будущий штурман вернулся из первого своего вылета и долго нам рассказывал, как они летели над целью, как их пытались поймать прожектора и как они удачно ушли от гибели…
Мы слушали с интересом и стали ждать его рассказа о втором вылете… А со второго вылета он не вернулся». Через две недели экипажу дали другого штурмана и ребята стали выполнять боевые задачи.

Боевые задачи

«Они как будто все одинаковые, – рассказывает Андрей Федорович про свои боевые вылеты, – а на самом деле каждый – это такое небесное приключение». Бывало несколько раз, что схватывали прожектора и «вели» в небе, и тут уже летчику приходилось ухищряться, маневрировать, а стрелки, ослепленные прожекторами, палили в белый свет, как в копеечку. И, видимо, попадали в цель, раз остались живы. У англичан переняли способ «обмана» зениток – из самолета бросали фольгированную бумагу, она летит, сверкает…

Иной раз поймают самолет прожектора, а зенитки не стреляют, значит, рядом их ночные истребители, снабженные локаторами. Вооружение-то у них было хорошее…

Всего у Андрея Федоровича на счету 35 боевых вылетов. Пять раз он летал на Берлин, два – на Варшаву. Знаменитая Берлинская операция поразила его размахом и мощью. Наземные орудия сминали вражеские зенитки, и самолеты, от которых в небе негде было яблоку упасть, беспрепятственно выполняли свои боевые задачи.

Победа

– В День Победы наша часть базировалась в городе Бельске, в Польше. Там тогда была армия Крайова. Ею руководили польские политики из Лондона. Так вот, когда Красная Армия пришла в Польшу, Крайова получила директиву истреблять советских бойцов. Они и истребляли – нападали на наши посты, уводили пленных, вырезали на груди и спине звезды.

Я вам так скажу, когда 9 мая в час ночи получили телеграмму о Победе, мы как раз были на посту. Вот посыльный дежурному передал, а дежурный – дальше. Ребята, летный состав, проснулись и открыли стрельбу в воздух. А потом-то и узнали, что ночью к нам подходили две группы армии Крайовой и, услышав стрельбу, ушли. Если бы не Победа, нас вполне могли порезать.

19 мая взлетели мы в воздух для выполнения боевых задач и тут видим большой обоз поляков идет в сторону Западной Германии. Такое нас зло взяло – и вот отделились от нашей эскадрильи два штурмовика и разбомбили этот обоз в пух и прах.

На Восток

– Для кого война кончилась с Победой, а нас повезли в июле на войну с Японией. И попали мы в совершенно другой мир. Вот, говорят, Восток и Запад – это разные явления. Вы не знаете, насколько разные. По-другому одеваются, едят и пьют, и мировоззрение другое, такое несуетливое. Первый вылет на Харбин – столицу марионеточного государства Манчжурия – совершили 9 августа. Совсем другое воздушное пространство – ни зениток, ни истребителей, город внизу светится безо всякой светомаскировки.

Мы выполнили боевую задачу и, когда подлетели к аэродрому, обнаружили, что угроза здесь исходит от самой стихии – с моря пришло грозовое облако и закрыло аэродром. Семь экипажей сгинули в туче. После этого случая мы перестали совершать ночные вылеты. Только днем и только строем!

Базировалась эскадрилья полка в корейском городе Хамхын (мы называли его Канко). Помню, как мы, еще совсем пацаны – по двадцать лет – в море гранаты кидали, «смотреть на фонтаны» (потом руководство поставило рядом со складами часового). А через короткое время после начала боевых действий на Востоке закончилась Вторая мировая война и нам сказали: «Самолеты оставляйте и катитесь». И «покатились» мы в Польшу в наш полк на тогдашних поездах больше месяца…

Мирная жизнь

Много и интересно рассказывал Андрей Федорович, как не оставили его на сверхсрочную службу, сказав, что, дескать, мы сейчас будем осваивать новую технику, сверхреактивную. А ты – внук врага народа, тебе нельзя. Дед, работавший в суде, по семейной легенде, стал врагом народа вот как: после праздников пришел в суд и спросил у висящих на стене портретов Маркса-Ленина-Сталина: «Что, у вас тоже, небось, голова с похмелья болит?» Хоть и не было рядом никого, да, видно, есть у стен уши и языки…

А Андрей Редюшев сдал экстерном экзамены за 10-й класс, получив, правда, «кол» по немецкому, но это не помешало ему поступить в Пензенский индустриальный институт на факультет точной механики.

Потом распределился в наш город. Два его сына закончили наш институт, двое внуков тоже нашли место в этой жизни – один работает во ВНИИЭФе, другой закончил Абрамцевское училище резьбы по дереву, живет в Москве.

«И бабушка, жена моя, Зоя Гавриловна, у нас хорошая – 47 лет конструктором работала. За кульманом стояла, как у станка. Ее приборы до сих пор на вооружении…»

В 2010 году Андрей Федорович будет отмечать три юбилея: 9 мая – 65-летие Победы, 29 мая ему самому исполнится 85 лет, а 30 августа Андрей Федорович и Зоя Гавриловна отпразднуют 55 лет совместной жизни – «изумрудную свадьбу»! Так-то вот.

Ирина Егорова,
фото автора