Немецких солдат, да и весь народ порой описывают бездушным. Но не все были жестоки к русским во время Великой Отечественной войны.

Мой прадед, Прокопий Филиппович, ушел на фронт в 41-м. Через пару лет попал в плен, и его хотели расстрелять – уж очень внешне походил на еврея. Он твердил, что русский, но, глядя на его горбатый нос, карие глаза и темную кожу, в это не верили даже некоторые соотечественники.

Немецкому солдату поручили отвести прадеда подальше, к канаве, и убить.

– Сумеешь добежать до леса – догонять не буду. Ну, пошел! – услышал Прокопий Филиппович от солдата. Прадед бросился к деревьям. Когда сзади грохнуло, он решил, что сейчас умрет. А через несколько секунд понял: солдат даже не думал целиться. Немец просто выстрелил в воздух.

Добраться до своих так и не удалось – едва спасшись, Прокопий Филиппович снова попал в плен. И опять оказался в числе приговоренных к смерти. На этот раз расстрел был массовым. Пленных выстроили на краю оврага, куда и сбросили тела. Прадеда, которому две пули попали в живот, завалило мертвыми.

Его спасла и выходила немка. Она прятала и лечила прадеда у себя, несмотря на опасность кары за укрывательство, до конца войны. А потом просила остаться, но Прокопий Филиппович уехал домой – к жене, детям. Те две пули так и остались в животе прадеда до самой его смерти.

Т.Володина