Мой дед по отцу, Алексей Кузьмич Егоров, был призван в 41-м году и воевал на Волховском фронте, в саперной части на той самой ледовой дороге, которую называли Дорогой жизни. Бои за Ленинград были мясорубкой, что перемалывала наши и вражеские силы. Хотя, как признается уже всеми, русских в этой мясорубке гибло больше.

Родился он 27 марта 1902 года в деревне Захожа. Для своей обстановки необычайно грамотный и начитанный, он учительствовал в деревне, предварительно закончив учительскую семинарию.

В конце 20-х переехал в Тихвин с молодой женой Александрой Илларионовной и работал там. К началу войны у него было двое маленьких сыновей, которых жена увезла из Тихвина от ужаса оккупации к деревенским родственникам зимой 41-го, усадив на санки…

Фронтовые письма деда, которых сохранилось, увы, немного, выдают тонкого и зрелого человека. 27 марта 1945 года: «…Саша (жена. – И.Е.), мне сегодня немножко грустно, у меня сегодня день рождения. Я не помню до 42-го года, чтобы мы его не отмечали. В 1942 году я его встретил в дороге, в 44-м – на реке Нарве в Эстонии, в 43-м – в Ленинграде под обстрелом. Думал, что в этом году буду вместе с тобой. Но не пришлось. Но я рад хотя бы тому, что завтра мы переедем в палатку и избавимся от духоты и копоти землянки… Сейчас я один. Темно. Дверь открыта. Через нее до меня доносятся бурные всплески прибывающей воды в реке. Тихо мигает коптилка. В черных от копоти углах землянки совсем темно…

Дорогая моя голубка, как много за эти бурные годы пережито и передумано, и как мы все изменились! Важней всего – иные, пониженные требования к жизни, чем те, что были до войны.»

Дед был контужен в 43-м году во время прицельного минного обстрела. Он ехал с товарищами на грузовике, и тут фашистские минометчики взяли их в «клещи». Мина разорвалась сзади, разорвалась спереди. Водитель хмуро бросил – теперь жди прямого попадания. Так и случилось – тяжелая мина легла перед радиатором, и «полуторка» на нее наехала… Последнее, что вспомнил Алексей Кузьмич, как мучительно – целую вечность – летел по воздуху. Контузия была тяжелейшей – полгода дед лежал в госпитале, где ему возвращали слух и речь.

Но, как видно, способность учиться и ясно выражать свои мысли не пострадала – после войны дед закончил Московский педагогический институт и преподавал в Тихвинском педучилище – готовил сельских учителей. Кроме военных наград, дедушка имеет самую высокую по тогдашним временам награду за труд – Орден Ленина.

Детям он говорил, что самый правдивый с его точки зрения военный писатель – Виктор Некрасов. А военные фильмы смотрел краем глаза – «все было не так».

И сердце его – раненое войной сердце поэта и художника – уже не смогло долго биться. В начале 59-го года моего деда не стало. Ненаглядная Александра Илларионовна прожила долгую жизнь, увидев и внуков, и правнуков. С фотографией своего мужа не расставалась никогда…

И.Егорова