С этим человеком судьба сводила не однажды. Года три назад он заваливал редакцию вопросами о старинных монетах, и мы отвечали, изучая архивные материалы музея, роясь на интернет-сайтах. Чуть позже принес в редакцию великолепный рассказ «Похоронка» – о родственнике, защищавшем Родину. А потом вдруг пропал на какое-то время.
Когда вновь к нам заглянул, его глаза были полны душевной болью. Умерла жена. Стал болеть.
Вспоминать прошлое всегда непросто, но Юрию Никоноровичу это не в тягость – а вдруг потомкам пригодятся факты из истории, пусть даже в виде его воспоминаний? Ведь Ю.Шаров был свидетелем многих событий в стране и городе.

Милая сердцу Южа

Родился в городке Южа Ивановской области в 1930-м, учился в Горьковском электромеханическом техникуме Главпромстроя. А затем в 1950-м по направлению прибыл в Саров, где семь лет вместе с другими специалистами строил город. Учился в вечернем МИФИ, а с 1958-го работал на заводе № 1. Начинал начальником электромастерской, был и начальником цеха автоматики. И гордится, что вместе с другими заводчанами делал атомную бомбу. А в 1990 году вышел на пенсию. Вот такая, похожая на многие другие биографии саровчан история. Но за этими несколькими строчками – богатая событиями жизнь строителя нашего уникального города, человека, увлеченного не только профессией электромонтажника, но и великолепного очеркиста (знамениты в Сарове его очерки о ветеранах войны и труда, кстати, некоторым из них он помог получить запаздывающие «в пути» заслуженные ордена), нумизмата и краеведа. Так, как он живописует свою малую родину, пожалуй, не делает из саровских журналистов никто.
В перечне его многочисленных наград, среди которых орден Трудового Красного Знамени, есть медали «За доблестный труд», «Отличник соцсоревнования», которые в 1966 году давали право на жилье и обеспечивали карьерный рост. Есть и благодарность правительства за участие в выполнении спецзадания (а мы понимаем, что это было за задание и про испытание супербомбы «Кузькина мать» тоже знаем). А заводчане помнят Юрия Шарова за то, что именно коллектив руководимого им десятого цеха первым на предприятии внедрил саратовскую систему сдачи бездефектной продукции, которая до сих пор «работает».
– Мы даже на первомайской демонстрации несли тогда не портреты членов Политбюро, а тех людей, у которых получилось отлично внедрить на заводе это эффективное рацпредложение.

И такое было

Про многим не известную жизнь города помнит, например, что прислали сюда в 1977 году трех профессоров, чтобы укреплять идеологию. Они читали лекции по маркситско-ленинской философии. А причиной было самое настоящее ЧП. Саров Москве в то время этим надолго запомнился. Среди школьников был создана подпольная организация «Феникс». Юные «революционеры» хотели смены советской власти. Даже к Сахарову в Горький, куда тот был сослан, ездили. (Да только напрасно – не пустили к нему ребят). В итоге пострадали взрослые: уволили завуча школы №2 и партийные руководители выговоры поимели.

Познакомился с «бобром»

Про строительство города в далеких 50-х Юрий Никонорович особенно увлеченно рассказывает: «Вместе с прорабом электромонтажных работ начинали с поселка Борового. И вот, когда сделали освещение, поздравили жильцов с новосельем. Выпили две рюмки коньяку с ними, вышли на улицу, и прораб мне говорит: «Вот ты и познакомился с бобром». Так называли тогда инженерно-техническую интеллигенцию города.
ДК на площади строили заключенные. Помню, прямо перед ним стояла огромная бочка с селедкой. Мы пробовали, да сухая она какая-то была, невкусная. Но все ж таки морепродукт. Так разнообразили меню строителей-заключенных».

Интересное рядом

Ю.Шаров – один из немногих горожан, кто еще помнит земляной вал – укрепительное сооружение, которые в старину возводились во всех древних поселениях в целях обороны от нашествий иноземцев. Он в виде серпа проходил от городского рынка через центральный сквер, между проспектом Ленина и улицей Гагарина до Саровки. Неплохо бы на пр. Мира (по центру «серпа») хоть как-то обозначить эту историческую «деталь».
Город строился. Начинался с землянок и монастырских келий да бараков для заключенных.
Ю.Шаров:
– Я приехал в 50-м. ИТРовский поселок и первая школа уже были. А как выглядели бараки? Коридоры и комнаты. На ул. Арзамасской такое строение осталось – здание наркологии. А еще была единственная на город баня из красного кирпича, где позже устроили водолечебницу. В бывшей церкви, в 54-м ее снесли, в цокольном этаже располагалась столовая с переплетающейся лепниной, народ ее прозвал «веревочкой».
Взрывали здание церкви в 3-4 утра. Я даже выскочил раздетым на улицу, услышав сильный взрыв. Так вот, когда посмотрел в сторону храма, там только пыль стояла. Понимали ли мы всю трагедию произошедшего? Вряд ли. Это теперь, спустя много лет, нам историки говорят о том, какая это была архитектурная ценность. А тогда здание уже выглядело обшарпанным и эстетической радости не доставляло. Поколение наше выросло атеистами. И лишь теперь, наверное, приходит иное понимание…

Чтобы знали и помнили

Спустя много лет, на ваш взгляд строителя, как выглядит Саров теперь? – задала я еще один вопрос. И он, не раздумывая, ответил:
– Я считаю, очень хорошо. Хочу только пожелание руководству города высказать. Когда мы около Пенсионного фонда сажали аллею молодых деревьев, я подумал, что хорошо бы сделать таблички, например, где растут деревья монастырской поры. Ведь если бы этим кто-то занялся, то больше бы уважения стало у жителей к окружающему нас природному богатству.

Б.Аполлонова