Маленькая прозрачная чечевица с тонкими завитушками по бокам… Ее назначение – заменить ту «зеницу ока», которую не удалось сберечь. Хрусталик ставят на место помутневшего, возвращая больному зрение. Предприятий, где их производят, в мире немного. Одно из них – в Сарове. «ГК» выяснил, легко ли ему живется? Что общего между изготовлением хрусталика и фотографией? И почему его основатели заинтересовались строительной пеной?
ЗАО «НПО АЙС» (англ. аббревиатура «IS») было создано в 2000 году в структуре Объединения БИНАР.
– Мы решили использовать технологию фотополимеризации – изготовление хрусталика из жидкого полимера под воздействием света, – рассказывает генеральный директор «АЙСа» Андрей Мальков. – Это технология 21 века. Процесс похож на печатание фотографий. Освещенный полимер затвердевает в форме. Затем хрусталик извлекают и удаляют все лишнее.
Изготовление начинается на участке подготовки литиевых форм.
– Форма делается из кварца, – рассказывает старейший работник предприятия Владимир Евгеньев. – Чистота поверхности должна быть идеальной. Если формы коснуться пальцем, она будет испорчена. Придется полировать вновь.
В форму заливается специальный полимер. Этим занимается оператор технологической линии Анастасия Распопова. У полимера мудреное название – олигокарбонатметакрилат. Его сначала испытывают на токсикологию, биологическую устойчивость, приживаемость в организме. Все происходит в специальном автоклаве, к слову, спроектированном тут же, на предприятии.
– В нем и наша продукция, и хрусталики конкурентов освещаются ультрафиолетом, – объясняет начальник производства Николай Михейкин. – Под воздействием света полимер разрушается. Если он некачественный, образуются свободные радикалы, за которые «цепляются» белки. Это приводит к болезням. Наши линзы – лучшие. На них ультрафиолет практически не влияет.
Затем формы помещают в полимеризатор. Формирование каждого хрусталика длится микросекунды.
– Потом форма разбирается, излишний полимер смывается, хрусталик отделяется от формы, проверяется и укладывается в специальную кассету, – поясняет тонкости технологии мастер производства Марина Полякова. – Наша задача – получить хрусталик идеальной формы. Это удалось не сразу. Раньше до 85% линз уходило в брак, сейчас брака практически нет.
Готовая линза пакуется в специальный контейнер. Этим занимаются инженер ОТК Елена Никанорова и заведующая складом Ирина Верещагина. Затем продукция отправляется заказчикам.
– Сейчас мы производим девять типов изделий, – подводит итог Андрей Мальков. – А номенклатура – порядка 250 единиц. Всего же наши хрусталики вернули зрение более ста двадцати тысячам человек. Это больше, чем Арзамас.
Закон преткновения
На этой оптимистической ноте можно было бы поставить точку. Но это была бы полуправда. Проблем у отечественных хай-тэк предприятий слишком много, чтобы о них умалчивать.
– Российским производителям медтехники очень мешает 94-й закон (Федеральный закон Российской Федерации от 21 июля 2005 г. N 94-ФЗ), который, по идее, должен был бы помогать, – убежден Андрей Мальков. – Раньше оперирующие хирурги выбирали хрусталики по качественным характеристикам. Закон поставил между врачом и производителем чиновника, чей главный аргумент – цена. На новаторскую составляющую в продукции чиновники внимания не обращают.
А еще добавьте огромные траты и на сертификацию. Для малых предприятий с небольшими оборотами, типа нашего, это крайне обременительно.
Из-за высоких процентов практически недоступны и банковские кредиты. А ведь нам приходится конкурировать с крупнейшими мировыми производителями, например, концерном Alcon, где трудятся 23 тысячи сотрудников. У нас же работают всего 10 человек.
Сейчас мы оказались в одной категории с торговлей. К чему это привело? Если, например, торговца закрыли, он через пару дней откроется на новом месте под другим названием и будет снова торговать колбасой или носками. А наше производство? Мы сможем куда-то перетащить свои станки? Мы даже наименование не можем поменять, так как оно привязано к сертификатам.
Поэтому сейчас много тех, кто занимается дилерством – реализацией чужой продукции, а собственно производством – лишь единицы.
В итоге, на всех совещаниях о перспективах развития производства медтехники возникает вопрос: как сделать так, чтобы наши больницы покупали отечественную, а не китайскую или индийскую продукцию? И все разводят руками.
Осторожный оптимизм
Парадокс заключается в том, что, несмотря на все эти сложности, в «АЙСе» все же не теряют оптимизма.
– Нам удается делать продукцию мирового уровня, – не без гордости говорит Андрей Мальков. – У нас не иссяк энтузиазм и есть резервы технологии. Ежегодно производим около 20 тыс. хрусталиков. Мы давно вышли на эту цифру и стараемся ее держать. Наша продукция успешно конкурирует, например, с индийской. Индусы покупают американские технологии и, за счет дешевизны рабочей силы, демпингуют на рынке. Но качество у них ниже.
«АЙС» старается выйти и на зарубежные рынки. Сделаны первые пробные поставки в Среднюю Азию. Там ею очень заинтересовались. В дальнее зарубежье проникнуть сложнее: нужно пройти сертификацию, иметь представительство, а это большие затраты.
Работают в компании и над новой продукцией для лечения обожженной кожи.
– Американцы столкнулись с этой проблемой в Ираке, – говорит Андрей Мальков. – Они попытались применять специальную пену, напоминающую монтажную. Но так и не решили проблему высокой температуры, при которой происходит полимеризация. Подобную пену начали создавать и в одном из ведомственных нижегородских институтов, а закончили разработку и производим мы.
Небольшой пакетик, разделенный на две части… Легкое движение руки – и содержимое частей смешивается. Получается «Локус» – универсальное пенополиуретановое покрытие для ран, ожогов и язв.
– Пена быстро застывает, – продолжает руководитель «АЙСа». – Образуется покрытие, которое не отторгается организмом. Нет струпьев. Покрытие держится дней пять, затем безболезненно отслаивается.
В результате лечения там, где была жуткая язва, – чистая розовая кожа.
Сейчас совместно с учеными из Нижнего Новгорода занимаемся разработкой биологически активных композиций – кровоостанавливающих и онкоподавляющих материалов. Это нанокомпозиты. С ними мы выходим в Сколково.
Наша работа хоть и трудна, но и очень интересна. И главное, нужна тысячам больных.

В.Тенигин